Вот)

[Soldier Strife]

Сие полудачное створение)

@темы: моё творчество, Грустное, Любовь, Чувства

---

Новая обоя

[Клауд_Страйф]

Найденное:

@темы: G, фотошоп

---

Иллюстрация

[luna-cat]

К фику "Belive me"

---

Вот собственно говоря ещё один мой рисунок...

[Soldier Strife]

Выполнил в приступе депры...по этому наверно не оч получилось...это по - моему мнению более анимэшный стиль.

@темы: рисунки, моё творчество, Любовь, Чувства

---

Ну вот, как и обещал)

[Soldier Strife]

@темы: рисунки, моё творчество, Любовь

---

[Клауд_Страйф]

Что я могу добавить? Пока только вот такое:

@темы: рисунки, PG

---

Мини-зарисовка. В подарок Клауду С.

[Chaton du Soleil]

Зарисовка. Без названия (было бы еще к чему название приделывать))

Авторы: "Солнечный котенок"

Пейринг: ну какой сюда можно поместить пейринг?))

Рейтинг: Зарисовка делалась по заявке, и рейтинг у нас не просили. Мы его и не сделали.

Текст заявки (той самой, по которой зарисовка): что-нибудь по фэндому FF: АС, с персонажами Клаудом и Кададжи, ассоциации: возвращение

Дисклеймер: увы, все не наше.

Размещение: с нашего согласия.

Хм... шапка едва ли не длиннее самого текста получается...

собственно зарисовка

***

– А что это такое, Клауд?

Рот открывается, чтобы привычно ответить, объяснить, рассказать…

И закрывается.

А что это такое, Клауд – возвращение?

Возвращение… возвращаться можно куда-то…

В серый дымчатый сумрак «Седьмого неба», в маленькую комнату с выцветшим покрывалом на невысокой постели, где давно не осталось ничего для него ценного… где отбушевали давние страсти, где вся радость, все его счастье выцвело – как то самое покрывало…

В древнюю церковь не менее древних Сетра, под бесконечно высокие своды, под свет изысканных витражей… церковь, стены которой помнят битву Лоза и Тифы, а потом… церковь, помнящую слезы…

В счастливый круг смеющихся друзей, радующихся, что ты жив, ждавших тебя, веривших… круг, в котором никогда не было и не будет… И там, за гранью жизни – тоже никогда не было…

Это не возвращение, Клауд.

Возвращаются – это когда желают вернуться.

Еще возвращение… еще можно вернуться откуда-то…

Из бесконечных поездок, иногда легких, иногда – изматывающих, иногда – заставляющих ненавидеть эту дурацкую профессию и эту дурацкую Планету и вспоминать Сефирота…

Из того же самого «Седьмого неба», подальше от удушающей опеки Тифы, подальше от пристальных взглядов друзей и боевых товарищей, подальше от ироничной улыбки заглянувшего однажды Шин-Ра, подальше…

Из бесконечного света ласковых вод Лайфстрима, переплетенной памяти человеческих и нечеловеческих предков, из невесомого шепота Аэрис, рядом с тоненькой фигуркой которой так уверенно и уместно смотрится широкоплечий силуэт Зака…

Это не возвращение, Клауд.

Это побег.

– Знаешь, Кададжи, – слова ускользают, и их приходится вылавливать поодиночке. – Наверное, возвращение – это когда приходишь домой и видишь того человека, который нужен только тебе. А может – даже не видишь… просто знаешь, что он здесь, рядом… Или… знаешь, он может быть даже не рядом – но ты уверен, что он ждет тебя…

Дальше ничего говорить и не приходится…

Может – потому что теплые губы закрывают рот.

Может – потому что все, что надо было сказать – сказано.

– Да, Клауд, я понял. Тогда получается, что я – вернулся?

@темы: Фанфики

---

Небольшой гиф

[luna-cat]

Кривой конечно , нормальной проги нет для этого, но вот что получилось))

---

[Кададж.]

Можно считать, что за змейку тянет Клауд))

@темы: рисунки

---

Новый, большой, оригинальный перевод!

[Клауд_Страйф]

Перевод с французского. Был подарен сообществу тайным доброжелателем.

Фик большой, не влезшее продолжение смотрим в комментах



Название: Шоколадный хлебец

Фэндом: Final fantasy: Advent children

Автор: momonokouki

Переводчик: не назвался

Жанр: shounen ai, yaoi, romance, бред

Рейтинг: R

Пейринг: Клауд/Кададжи, Винсент/Йазу, Сефирот/Зак, Лоз/Тифа

Разрешение на перевод получено

Дисклеймер: все права принадлежат законным владельцам

Ссылка на оригинал: http://www.fanfiction.net/s/3092955/1/

читать

Название фика: Шоколадный хлебец.

Фэндом: Final Fantasy VII: Advent Children.

Жанр: shounen ai, yaoi, romance, бред (?).

Пейринг: Клауд/Кададжи, Сефирот/ Зак, Винсент/Йазу, Лоз/Тифа…

Дисклеймер: Не мое, все принадлежит Square-Enix T_T.

Но я мщу и заставляю героев терпеть массу всего X3, ха-ха-ха!

Примечание: Я уравновешенная (думаю, необходимо это сказать, потому что вы в этом скоро усомнитесь X3).



Клауд: …

Винсент: …

Автор: Я вам обещаю, что в фике они говорят больше XD

Винсент: …

Автор i: во всяком случае, они действуют XDDD



…………………………………………………………………………



Глава 1: «Голубая лагуна».



«Rain and teeeaaaars are the same… but in the sun… you must to play the game… lalala» - бессознательно пропел громкий голос.



- Эй!



Воцарилась тишина, одна из тех пауз, когда все могли бы заговорить, но все колеблются и медлят, придумывая себе более или менее приемлемые оправдания. Два взгляда встретились в молчании, затем юноша нехотя снял один из наушников.



- Что? - раздраженно буркнул он. Его тон ясно говорил, что на дружескую беседу он не настроен. Да и на любую другую беседу тоже.

Они были одни в огромной, обставленной в западном стиле гостиной коттеджа, снятого для актеров фильма «Advent Children» на время съемок и дальнейшей работы над проектом вплоть до его выхода на широкий экран. Предоставление жилья съемочной группе являлось одним из условий контракта, надо отметить, весьма разумным, причем для обеих сторон. Премьера должна была состояться через месяц, что заставляло всех изрядно нервничать. Картина создавалась по принципиально новым законам, резко отличающимся от правил современного японского кино, в нее было вложено немало сил и средств. Поэтому как руководство, так и актеры с нетерпением и некоторым страхом ждали выхода ее в свет. Реакция критики, а главное – зрителей могла оказаться непредсказуемой, ведь фильм действительно сильно отличался от всего того, что выпускалось на экраны страны в последние годы, да и, пожалуй, десятилетия. Несмотря на то, что все были уверены в успехе, червячок сомнений точил каждого, в той или иной степени. Каждому было, на что надеяться в случае триумфа и что терять в случае провала…



- Слишком громко, - пояснил молодой человек, блондин с забавной, но эффектной стрижкой, в которой короткие пряди волос торчали, словно перья взъерошенной птицы. Прическа казалась небрежно-ратрепанной, но без сомнения была результатом работы модных стилистов. И наверняка - сделана в дорогом салоне. - Не думаю, что ты хочешь, чтобы все знали, что ты слушаешь… К тому же даже с одним наушником ты вполне можешь оглохнуть… Кададжи, будь умницей, убавь громкость, хорошо?



Юноша высокомерно вскинул подбородок, холодно глядя на блондина из-под серебристой челки, изо всех сил пытаясь игнорировать мягкий укор, светящийся в глубине глаз собеседника. Как же его порой раздражал этот спокойный, но твердый взгляд нереально-синего цвета! Но еще больше раздражали бесконечные нотации и замечания, с которыми к нему вечно цеплялся этот тип. Да, Клауд был его другом, лучшим и, в общем-то, единственным, но… Сколько же можно поучать?! Белобрысый не был его матерью, однако постоянно вмешивался в его дела, даже в те, которые не имели лично к нему никакого отношения. По крайней мере Кададжи был уверен, что не имели. День ото дня Страйф становился все более доставучим, это определенно переходило границы допустимого!.. Юноша понимал, что сам себя накручивает, но остановиться уже не мог. Вспыльчивый, на грани истеричности, характер был его большим недостатком. И проблемой. Впрочем, не только для него, но и для окружающих. Мысленно высказав блондину массу довольно вульгарных благодарностей, касавшихся подобной трогательной заботы о его ушах, юноша тем не менее не уменьшил звук, продолжая рассматривать Клауда сквозь завесу волос с проблеском вызова в глазах, словно надеясь, что тот начнет настаивать или спорить – и можно будет с чистой совестью поругаться с ним.



В этот момент дверь гостиной хлопнула, и на пороге появился высокий, поразительно красивый мужчина с аристократически-тонким, надменным лицом и волной длинных, отливавших серебром, пепельных локонов. Его холодные, светло-зеленые глаза окинули комнату быстрым взглядом и остановились на «беседующей» парочке.



- Клауд, ты случайно не знаешь, где может быть Зак? Я его ищу уже почти три часа…



Молодой человек поднял брови. Нет, он не знал, да и, по правде говоря, это его не слишком занимало…



- Я не знаю… Кажется, у него прослушивание на этой неделе, если я , конечно, не путаю неделю…



Сереброволосый мужчина кивнул и вышел, не потрудившись закрыть за собой дверь.



- Почему он беспокоится? – поинтересовался Кададжи, внутренне радуясь, что тема музыки замята.

- Хн…

- Это не ответ!

- Хн… Тебе больше двух лет, Кададжи, ты сам хорошо знаешь ответ.

- Боится, как бы у него не отросли рога?

- Кададжи…

- Что?

- Не используй выражений подобного рода.

- А почему - нет? Я совершеннолетний. Ты ведешь себя так, будто ты – моя мать, надоедаешь, отчитываешь… может, хватит? И не надо постоянно меня преследовать, ты крутишься вокруг целыми днями, это уже бесит! Я хочу хоть иногда оставаться один, чтобы вздохнуть – понимаешь?! Вздохнуть свободно! Твоя опека душит меня, я устал от нее! Устал!! И потом, мне надоело быть окруженным типами одни женственнее других! Пусть они нежничают друг с другом, o’k, но пусть, по крайней мере, прекратят свои беседы перед нами! Все эти выступления на тему: «где он, моя любоооооовь, я его ищу вот уже несколько часов… у меня куча деееел к нему…»!



Запыхавшись и немного успокоившись, Кададжи поднял глаза на Клауда, спокойно и серьезно смотревшего на него. На лице блондина не было ни злости, ни обиды, ни недовольства.



- Выговорился?



Юноша подумал, до чего же ему хочется стукнуть этого невозмутимого типа, всегда вежливого и корректного, понимающего и прощающего. А как нервировал его прямой, открытый взгляд!



- Будь добр, воздержись от своих глупых монологов перед другими. Ты можешь принести больше вреда, чем думаешь.

- И что!

- Кададжи… ты вовсе не такой, каким пытаешься себя показать. Зачем ты снова начинаешь скандал?

- Да ну? Начинаю скандал? И каким же это образом?! Потому что говорю то, что ты не хочешь слышать? Ведь ты хочешь быть с Заком, но это не возможн…



Провокация была резко пресечена пощечиной, неожиданной для обоих.



- Прекрати говорить глупости, - рявкнул Клауд.



Он сам не понял, в какой момент его железное терпение дало трещину, но сейчас, похоже, оно разлетелось на кусочки… Ладонь взметнулась почти автоматически, оборвав идиотскую фразу глупого мальчишки. Стараясь хоть немного взять себя в руки, блондин мимоходом подумал, что - вопреки всем своим сегодняшним заявлениям - Кададжи был достаточно женственным, сознавал он это или нет. Хм, скорее нет.





Прижав ладонь к покрасневшей щеке, юноша не произнес ни слова, даже не поднял голову. Клауд почувствовал укол совести. Возможно, удар оказался слишком силен… но Кададжи заслужил его, несомненно заслужил. Он был ребенком. Капризным, неуправляемым и иногда очень злым… по-другому и не скажешь. А детей приводят в чувство – наказанием, когда они не понимают слов.



Иногда Клауду казалось, что поведение сильвера обусловлено каким-то фактом, причиной, которой он не знал. Возможно, детская травма?.. Или же горечь от события, ему не известного… Но как бы то ни было, у всего есть предел. Тем более что в этот раз Кададжи вышел за все рамки, и его высказывание оказалось действительно до абсурдности ложным. В других условиях Клауд наверняка просто посмеялся бы над сказанным, но сейчас это причинило большую боль, чем все другие слова юноши. И прошлые, и теперешние. Кададжи определенно был ребенком, безнадежно запутавшимся в жизни, ее правилах и законах, а главное - несмотря на свои 20 лет и превосходное, по словам врачей, здоровье - совершенно слепым!



Сам сильвер тем временем мысленно проклинал отмороженного блондина, не такого уж и спокойного в конечном счете!.. Клауд был гораздо менее импульсивен, чем его сереброволосое протеже, однако, как только что стало ясно, бесконечной выдержкой он тоже не обладал. И без колебаний ударил столь нежно ранее оберегаемого им юношу, когда речь зашла о болезненной для него теме. Кададжи подумал, что реакции Страйфа можно только позавидовать – когда речь зашла о Заке. Приходилось констатировать печальный, но неопровержимый факт: Зак был не безразличен Клауду.

Сильвер вот уже в который раз отметил про себя, что терпеть не может этого идиотского Зака, способного вызвать гнев Клауда. Такой гнев.



Внутренне ругаясь на отсутствующего, но от того не менее противного ему брюнета, юноша не сразу заметил, что с ним говорят. Кажется, его просили поднять лицо и показать пострадавшую щеку… Словно ребенок, он замотал головой, наотрез отказываясь выполнить просьбу. И тут же на миг подумал, что эта отметина ему уже нравится… потому что была нанесена Клаудом, нет… минуточку, о чем это он только что подумал! Он быстро спрятал горящее лицо в ладонях. Свое «pretty face», как, смеясь, ласково назвал его Йазу, старший брат, вот уж четыре месяца находившийся в Англии и почти полностью разучившийся говорить по-японски.



Движение юноши еще больше обеспокоило Клауда, он с силой привлек его к себе. Черт возьми, неужели он ударил так сильно?



- Тебе больно?

- А тебе бы этого хотелось? – парировал юноша, даже в такой ситуации не теряя своей язвительности.



Однако ответом ему стал лишь мрачный взгляд, в котором слегка проскользнуло облегчение оттого, что Кададжи по-прежнему пытался дерзить. Значит, не все так плохо. Его язык по-прежнему хорошо подвешен. Язык, который Клауд с большим удовольствием узнал бы получше, если б он не принадлежал этому капризному гомофобу, пусть и красивому, как бог.



- Забудь о своей гордости на пару минут, хорошо?

- Твои дела идут плохо, Клауд, если ты просишь забыть о гордости.

- Хн…



Не получив ответа относительно покрасневшей щеки, блондин встал с дивана и опустился возле сильвера на корточки, чтобы поближе взглянуть на «рану». Ничего особо впечатляющего, удар оказался даже слабее, чем он боялся. По-видимому, задето было главным образом самолюбие юноши.



- Я поищу тебе льда.

- Не трудись.

-Я не спрашивал. Я принесу тебе льда.



Задетый за живое Кададжи не возразил, и блондин удалился в сторону кухни.

Если разобраться, он на самом деле перегнул палку – юноша сам это понимал. И понимал желание Клауда болью заставить его остановиться. Но это-то как раз и причиняло настоящее страдание, не телу – душе…

Никогда он не мог подумать, что тот, кто трясся над ним, словно курица над своим любимым цыпленком, сумеет поднять на него руку… Конечно, в течение съемок их сражения были ожесточенными, чаще всего потому, что они отказывались от дублеров, но… это было не так. Не так, как сейчас.

То были съемки, а это – реальность, и хотя они носили те же имена, что и в этом проклятом фильме, написанным Руфусом, их гением-сценаристом, а по совместительству еще помощником режиссером и исполнителем одной из главных – по его словам – ролей, разница между ними и их героями была огромной… Что-то подсказывало Кададжи, до настоящего момента, что Клауд никогда ничего ему не сделает, во всяком случае, не причинит боль, физическую или иную… Это просто невозможно. Нет.

Но он ошибся, как доказывала его пылающая от удара щека.

И это было обидно. Больно.



- Я полный идиот, - прошептал он больше для себя, чем для блондина, вернувшегося из кухни.



- Что ты там лопочешь?… Ох, горе ты мое, ты поистине еще ребенок… - пробормотал Клауд.



В обычное время сильвер наверняка возразил бы, что у них всего три года разница, но сейчас ему не хотелось пререкаться. Это удивило блондина.



- Хн… Хочешь заставить меня раскаяться?

- …

- Я думаю, да.

- Мне плевать, что ты ни о чем не сожалеешь… - слабо попытался убедить самого себя юноша.

- Что? – Клауд несколько опешил.

- Ты имеешь полное право бить меня, если я тебя достаю… впрочем, я не понимаю, почему ты не делаешь этого постоян…

- Идиот.



Клауд резко оборвал очередной монолог, скорее неожиданный, чем неприятный.



- Перестань говорить глупости, хорошо?

- …

- Это положительный ответ?

- …

- Кададжи?



Поскольку ответа не было, Клауд приподнял подбородок воплощенной дерзости, которая опустила слишком влажные глаза вниз, пытаясь продемонстрировать свою псевдо-твердость.



- Хн… Я не раскаиваюсь в том, что ударил тебя. Ты зашел слишком далеко, Кададжи. Поверь, я терплю многое, не злоупотребляй этим, пожалуйста. Не думаю, что когда-нибудь снова ударю тебя, я, по сути, никогда такого не делаю… Ведь ты же знаешь!.. И ты меня не «достаешь», если бы это было так, я бы уехал сразу после окончания съемок.

- …



Он старался говорить твердо, хотя его сердце сжималось в тугой комок при виде побледневшего лица юноши, на котором ярким пятном выделялась алая отметина – след его ладони… Мальчик, молча слушал, не в силах ответить, дрожа, словно потерявшийся ребенок, лишь слезы прозрачными ручьями текли из широко распахнутых зеленых глаз, полных такой боли... Невыносимо. Это было совершенно невыносимо.



- Кададжи… - умоляюще выдохнул блондин.



Ему было больно видеть плачущим своего нахала, он уже тысячу раз проклял себя за то, что осмелился стать причиной его слез. В этот момент Клауд Страйф, не задумываясь, отдал бы все в своей жизни, включая и саму жизнь, только бы никогда больше не видеть любимое существо так горько плачущим, и – по его вине!.. Положив лед на низкий столик рядом с ними, он притянул к себе тонкие плечи мальчика и медленно укачивал его до тех пор, пока он не перестал дрожать, и пока не исчезли рыдания.



Это был не первый раз, когда он успокаивал слишком импульсивного сильвера, и, несмотря ни на что, тот никогда его не отталкивал. Учитывая противоречивые речи юноши, это не могло не вызвать улыбки.

Наконец Клауд выпустил из рук теплое тело, доверчиво и совсем по-детски прильнувшее к нему.



- Прекрати играть в жестокость, если это каждый раз заканчивается слезами… ну пожалуйста…

- O’k…

- А теперь, давай, покажи мне твою щеку.



Юноша подчинился и даже позволил приложить к пострадавшей щеке лед. Прикосновение осторожных, нежных пальцев ощущалось так приятно… Ему действительно было хорошо с Клаудом. Иногда он злился на него, иногда ругался, иногда безостановочно язвил, иногда – плакал, но тот всегда его прощал, успокаивал, утешал, защищал перед всеми, будь то его братья, требовавшие от младшенького уважения, будь то суровый режиссер, требующий, в общем-то, того же… Плюс соблюдения хоть каких-то правил на съемочной площадке, а также какого-нибудь другого обращения к себе и своему помощнику, помимо «Эй, ты!»…

Кададжи уже давно хотелось понять, отчего блондин был так предан ему, отчего самые дикие его выходки находили прощение в сердце Клауда? Почему бы не спросить об этом, не спросить – сейчас?..



Он робко посмотрел в лицо молодого человека, сидевшего рядом с ним - близко, так близко! - стараясь не отводить взгляда. Это было нелегко. Толком не знаю почему, он не мог долго смотреть в глаза своего покровителя. Даже во время съемок фильма ему приходилось делать над собой невероятные усилия, чтобы не отвернуться от двух райских голубых лагун, смотревших ему прямо в душу… Странно, потому что любые другие взгляды юноша выдерживал без труда! Ему порой доставляло несказанное удовольствие – смущать людей, пристально разглядывая их своими невероятно зелеными, кошачьими очами…



Однако сейчас он осмелился на секунду заглянуть в глаза Клауда. Его губы дрогнули…



- Вы не видели Сефи?



Резкий голос заставил Кададжи вздрогнуть, словно застав его на месте преступления – тонущим в двух голубых лагунах. Он отчаянно покраснел и, поспешно поднявшись, пробормотал фальшивые извинения, торопясь поскорее уйти в свою комнату на другом конце дома.



Проходя мимо Зака, он даже не посмотрел в его сторону. Щеки его пылали. Боги, каким же глупцом он был! Клауд принадлежал Заку. Клауд любил Зака, это же очевидно.

К тому же Клауд был парнем.

Красивым, сексуальным, сильным, нежным, чувственным…

Но!

Парнем.

Точка.



Зак не смог подавить улыбку, глядя на торопливый уход Кададжи и его пылающие щеки. И на растерянного Клауда, сидевшего возле дивана на корточках и поднявшегося только тогда, когда сильвер покинул комнату.

Зак сел на диван, он был в отличном настроении и заинтригован поведением сладкой парочки. К тому же, как ему показалось, мальчишка ненавидел его в эту минуту до смерти. С чего бы?



- Что ты с ним сделал, что он стал такого цвета? – с нескрываемым интересом спросил он.

- Ничего, что ты сейчас вообразил, - парировал блондин, насмешливо улыбнувшись.

- Однако… судя по его реакции… Если я не ошибаюсь, между вами что-то произошло?

- Да. Или, скорее, я не знаю.

- Правда? Или ты не хочешь говорить этого Заку? Своему старому дружище Заку?

- Ты можешь быть серьезным?

- Зачем?

- …

- Ты думаешь, он понял?

- Нет, он более слеп, чем настоящий слепец, это безнадежно…

- Ну ты же это знал, вцепляясь в него.

- Я не вцеплялся в него.

- Да, просто ты не можешь жить больше часа, не зная, где он. Все ли с ним в порядке и не наделал ли он глупостей. И вправду – не вцеплялся...

- …

- Клауд, это не порок – быть влюбленным в него.

- Да, тут ты прав, любовь приходит, не спрашивая нас. Но что толку обсуждать эту истину?.. Если ты можешь мне что-то посоветовать или рассказать…

- Отлично, раз ты хочешь узнать что-то о любви, особенно о ее практической части, ты обратился по адресу! Я расскажу тебе о…

-… Избавь меня от подробностей.

- Хм...

- В конце концов, что касается Кададжи, у меня есть время, он меня не отталкивает, и я единственный среди нас, кому он доверяет.

- Это так.

- В конце концов… В конце концов, он поймет.

- Понять это одно дело, а принять и разделить – другое.



Клауд ответил загадочной улыбкой. Он явно вспомнил что-то приятное. Возможно, не все так безнадежно… У него появилась идея. Но он не успел поделиться ею с Заком, так как в комнату вошел Сефирот, и начался другой разговор - относительно их прослушиваний для новых фильмов. Прошлая же тема осталась секретом Зака и Клауда.



А в противоположной стороне коттеджа, понятия не имея обо всех этих беседах, некий сереброволосый юноша заперся в своей комнате, и щеки все еще горели.



…………………………………………………………………………………………………………



Ха-ха-ха, конец 1 главы.

Да, да, Кададжи чувствительный… (он еще не раз покажет это… не раз… не раз…)



Кададжи: мамaaaaaaaaaaaaaa…

Автор: Я НЕ ТВОЯ МАТЬ

Кададжи: Мама? *чиби-глазки*

Автор: Мои герои грубят мне, совет – никогда не заводите себе подобного малыша!

Клауд: Почему?

Автор: Хе-хе-хе, это вызывает желание как можно скорее женить своего нежного сыночка… Или выдать замуж…



Название фика: Шоколадный хлебец.

Фэндом: Final Fantasy VII: Advent Children.

Жанр: shounen ai, yaoi, romance, бред (?).

Пейринг: Клауд/Кададжи, Сефирот/Зак, Винсент/Йазу, Лоз/Тифа…

Дисклеймер: Не мое, все принадлежит Square-Enix T_T.

Но я мщу и заставляю героев терпеть массу всегоX3, ха-ха-ха!

Примечание: Я уравновешенная (думаю, необходимо это сказать, потому что вы в этом скоро усомнитесь X3).



Клауд: …

Винсент: …

Автор: Я вам обещаю, что в фике они говорят больше XD

Винсент: …

Автор: во всяком случае, они действуют XDDD



……………………………………………………………



Глава 2: «Пробуждение».



На следующее утро в просторной кухне небольшого коттеджа, снятого студией Square-Enix для съемочной группы на время работы над фильмом «Advent children», высокий стройный силуэт замер на фоне огромного, во всю стену, окна, открывающего роскошный вид на городскую площадь и светлое, в кружевах розовеющих облаков, предрассветное небо над ней.



Сидящий за столом с чашкой крепкого кофе в руках Винсент Валентайн сейчас как никогда походил на своего киношного персонажа – смесь зомби и вампира. Он был разбужен в половине шестого утра звонком мобильника, больше походившим на удары кочергой о старый медный таз. Это не прибавило ему ни бодрости, ни хорошего настроения, ни любви к окружающему миру. Однако если Винсент внутренне и возмущался своей жестокой судьбой и бесчеловечностью некоторых ее моментов, внешне он оставался абсолютно спокоен. На его бледном, словно выпитом бессонной ночью лице было написано полнейшее равнодушие.



Черная дымящаяся жидкость в чашке слегка оживила его, на щеках показалась тень румянца. Он искоса взглянул на сереброволосого молодого человека, по-прежнему стоящего около гигантского окна, всматриваясь вдаль, то ли любуясь восходом, то ли просто задумавшись. Винсент, не поморщившись, отхлебнул горьковатую жидкость и вдохнул горячий приятный аромат. Первым молчание нарушил сильвер. Как обычно.



- Хорошо спал?

- …



Йазу уже давно привык к молчаливым ответам своего темноволосого собеседника. Он отвел взгляд от рождения солнца, разливавшего свой розово-золотистый свет за прозрачной стеклянной стеной, и тихо вздохнул. На площади, почти перед их домом, стоял огромный памятник, миллионы туристов каждый год стекались со всего света, чтобы посмотреть на него. Все-таки их съемочной группе несказанно повезло, сняв для них жилье именно здесь, студия не только предоставила им возможность любоваться роскошными рассветами и закатами, вид на которые не портили соседние дома, но и совершенно бесплатно, плюс не выстаивая диких очередей, созерцать знаменитый монумент. Только Йазу предпочитал солнце. Особенно – утреннее, нежное, робкое, в легком мареве холодного, еще совсем ночного, воздуха, рассыпающее бледные лучи и постепенно разгорающееся до цвета кипящего золота.



Йазу оставил философские размышления, на которые его так тянуло последнее время, и медленно опустился на стул перед кухонной стойкой, рядом с Винсентом. Он осторожно сжал ладонями свою чашку с кофе, из которой не сделал еще и глотка, наслаждаясь лишь живым теплом, исходящим от напитка.



- Не выспался? – повторил он свой вопрос иначе.

- …

- Ты бы еще меньше проспал, если бы я остался с тобой.



Винсент все-таки поморщился – кофе был, пожалуй, слишком крепким – и поднял глаза от чашки, скользнув обманчиво безразличным взглядом по нервному профилю молодого человека.



- Йазу…

- Да?

- Тебе никогда не надоедают твои намеки?



Тень улыбки тронула припухлые губы сильвера. Кто бы мог подумать, что он будет так счастлив вновь услышать этот монотонный, невыразительный голос?



- Нет, не надоедают. Напротив.

- …

- Тебя это беспокоит?

- …

- Тебя это беспокоит?

- …

- Винсент?

- … да нет, не очень…



Молодой человек вновь улыбнулся, едва заметно, краешком губ. Он все-таки добился ответа, в котором ему регулярно отказывали.



- Винсент…

- …

- Винсент…



Лицо Валентайна снова обратилось к Йазу, в приподнятых бровях затаился невысказанный вопрос. Или это была усталость? Винсент чувствовал себя вконец измотанным. Он много часов потратил на то, чтобы выучить текст для прослушивания, что всегда давалось ему нелегко. В конце концов он справился со своей задачей и вызубрил все до последней запятой, произошло это уже поздней ночью, а точнее, ранним утром. И вот когда он со спокойной совестью и гудящей головой упал в холодную постель и только-только заснул – ему позвонил их кретин-продюсер… Выбрал же время!

Отказываясь отвечать на звонки в такой ранний час, Винсент просто отшвырнул прочь телефон, отключившись прямо перед носом продюсера, как он все чаще подозревал последние недели – явно небезразличного к его типично «вампирскому» шарму. Впрочем, самого экс-вампира это волновало меньше всего на свете.



Если звонок был по делу, важному делу, пусть перезванивает позже (и перезвонить ведь, конечно, перезвонит, куда денется?!), а сейчас Валентайн просто хотел спать. И, черт возьми, он имел на это полное право! С такими мыслями он уткнулся носом в подушку, подсознательно желая протянуть руку в сторону и коснуться гибкого полуобнаженного тела на соседней половине кровати, притянуть его к себе, зарыться лицом в длинные серебристые пряди, провести языком вдоль белоснежной шеи, услышать дрожащий вздох… и также подсознательно отгоняя это несвоевременно и невозможное желание, ведь вот уже столько времени этого нежного сильного тела не было рядом с ним – ни ночью, ни днем. Винсент перевернулся на спину и постарался заснуть. Увы – напрасный труд, разбуженный столь бесцеремонно, он больше не смог найти покой в объятиях Морфея. Сон был перебит, и не оставалось ничего другого, кроме как смириться и встать. Тоскливо глянув на мягкую постель, в которой ему сегодня так и не суждено было выспаться, Винсент, отправился на кухню, чтобы приготовить себе крепчайший кофе, которой вернет ясность его мыслям. Или хотя бы немного приведет их в порядок. Однако на кухне он нашел не только кофе, но еще и Йазу, прилетевшего утренним рейсом. Вообще-то он знал, что молодой человек возвращается из Лондона сегодня, но не ожидал увидеть его так быстро. Только железное самообладание и идеально усвоенная вампирская роль помогли Винсенту не выдать своего волнения при виде побледневшего и осунувшегося от усталости, но все равно самого прекрасного в мире лица.



- Ты не жалеешь?



Винсент проглотил невнятный возглас удивления, вырвавшийся у него помимо воли. Что Йазу имеет в виду? Но по-видимому, кофеин сделал свое дело, оживив серые клеточки его мозга, и Валентайн практически сразу понял, что сильвер говорит об их решении прекратить свои отношения и остаться просто друзьями, принятом накануне отлета Йазу на стажировку в Англию, четыре месяца назад. Что тут сказать, они расстались мирно, без взаимных упреков и обид. Они не раз обсуждали это. И не раз приходили к выводу, что все сделали правильно. По-другому и быть не могло. Но почему тогда Винсенту опять почудилась тоска в голосе Йазу? Ведь он сам не хотел быть связанным слишком крепкими обязательствами и слишком сильными чувствами? Именно он первым заговорил о расставании. И – как ни парадоксально – именно он каждый раз начинал разговор правильности их решения. Словно ему хотелось, чтобы его убедили, что все так, как и должно быть. Или переубедили. Последнее пришло в голову Валентайна только сейчас. Он пристально взглянул в малахитовую зелень глаз собеседника и бывшего любовника. Ему впервые показалось, что его холодность ранит Йазу, что молодой человек ждет от него чего-то. Но у него не было желания говорить, понимать, объяснять… Он знал, что если его разбудили и настроение оставляет желать лучшего - это не повод заставлять страдать красивого юношу, сидящего рядом с ним. Но он не мог ничего с собой поделать. Он просто очень устал.



- Нет.

- …

- Если это попытка подражать мне, то…

- Поцелуй меня.



Неудачная попытка пошутить, чтобы разрядить обстановку, провалилась. Экс-вампир недоверчиво посмотрел на молодого человека, удивление оказалось слишком сильно, чтобы он сумел скрыть его полностью. Обычно Йазу не лез за словом в карман, его острый язычок был известен не меньше, чем взрывоопасный характер его младшего брата. И это было ему совершенно не свойственно – высказываться так кратко и недвусмысленно. Должно быть, долгое пребывание в Англии отравило его сознание…



- Йаз…



Слабая попытка Винсента ответить или возразить была прервана горячими губами, прижавшимися к его губам. Они были такими же нежными, как и выражение лица молодого человека, прильнувшего к нему.



Стряхнув минутное оцепенение, Валентайн встал, потянув за собой Йазу, и крепко обнял его, возвращая поцелуй с удвоенной страстью. Сильвер покорно принял пыл партнера, тихо удовлетворенно вздыхая и прижимаясь к нему всем телом. Лишь когда ни у одного из них не осталось дыхания для чувственной мести, влюбленные оторвались друг от друга.



Винсент медленно открыл глаза. Перед ним оказались расширившиеся зрачки Йазу, почти полностью затопившие чернотой цветную радужку. Опустив взгляд, он заметил рядом со своей полупустой чашкой черного кофе чашку, наполненную кофе с молоком. Забытые. Остывающие.



На сей раз не дожидаясь просьб со стороны молодого человека, он притянул его в объятия, столь же нежные, сколь и давно желаемые.



- Мне тебя не хватало, Винсент…

- …

- Даже сейчас ты не можешь ответить!

- …



- Ты невозможен.

- Я не буду просить тебя остаться сегодня вечером со мной.

- А я не буду делать вид, что мне этого не хочется.

- Взаимно.

- …

- Это признание?



- Винсент?..



Ему послышалось, или в голосе сильвера действительно прозвучала паника?



- Я люблю тебя, а теперь замолчи.



Дрожь наслаждения пробежала по телу, заключенному в объятия экс-вампира.



- Обещаю, сегодня ночью ты снова не выспишься…

- Это твой ответ?

- Возможно…

- …

- I love you.



Для Йазу с некоторых пор стало естественнее говорить по-английски, чем по-японски, знать бы почему… Очевидно, опять влияние пребывания в Англии. Далекой и непонятной стране,

где он так мучительно пытался убедить себя, что его любовь к Валентайну была просто случайным увлечением, как он часто говорил своему младшему брату, молчаливо осуждавшему его связь с мужчиной. Как показало время и расстояние, роман оказался чем-то большим, нежели пустой интрижкой двух актеров на период съемок фильма. И последние недели в Англии Йазу чувствовал себя обманутым… самим собой. Одиноким, потерянным, слабым. Безнадежно влюбленным. Только теперь, когда сильные руки Винсента сомкнулись вокруг него, бережно, но крепко сжимая – словно птицу, которая может вот-вот вспорхнуть - он понял, до чего же ему этого не хватало… И до чего же он скучал.



- …



Наступившее молчание было лишь продолжением поцелуев и целомудренных ласк.

Иногда прерываемое легким смехом…

Иногда сопровождаемое улыбками…

Единое, истинное и полное любви…

Одно на двоих.



Дверь кухни тихо отворилась, и показался еще толком не проснувшийся младший представитель семейства сильверов. Почти не открывая глаз, он добрел до холодильника, достал оттуда пакет молока, налил себе чашку, поднес ее к губам… и только тогда заметил присутствие на кухне двух обнявшихся любовников. Он вскрикнул от неожиданности и выронил чашку, упавшую на пол и разбившуюся вдребезги.



- Вы что… снова вместе?.. – полувопросительно полуутвердительно пролепетал он. Йазу, не делая ни малейшей попытки высвободиться из собственнических объятий, просто кивнул. Определенно, он стал гораздо немногословнее. И гораздо решительнее.



Привлеченный звоном разбившейся посуды, в кухню заглянул Клауд.



- Что это был за шум…



Едва переступив порог, он заметил позу влюбленной пары и растерянный взгляд Кададжи, остолбеневшего при виде своего брата, так бесстыдно льнувшего к бывшему любовнику прямо на кухне. Хотя, как выяснилось, не бывшему… Клауд мысленно выругался. Будто мальчику было недостаточно стрессов за последние дни!..



Кададжи замер. В его голове была настоящая Хиросима… Его брат, его родной брат! Ну да, он забавлялся с другим актером на съемках фильма, но это было просто развлечением. Это было нормально, потому что не значило ничего, в конце концов, надо же как-то расслабляться после работы! Так почему бы не завести легкую, ничего не значащую и ни к чему не обязывающую интрижку? А с парнем или девчонкой – не слишком важно… Но здесь, сейчас – это уже не было игрой! На лице Йазу отражалась нежность, он никогда ни на кого не смотрел с такой нежностью, как в эту минуту на Валентайна. Это не было случайной интрижкой, это была любовь!

Кададжи подавил крик и повернулся к Клауду, с невозмутимо спокойным – не в пример ему – видом стоящему рядом.

Отмороженный идиот!

Как можно быть таким тупым?!

Как можно ничего не понимать?!!

Его брат, его родной брат позволял, причем с видимым удовольствием, лапать себя другому парню, парню, парню…



Клауд поприветствовал Винсента и Йазу легким кивком, а затем присел на корточки около Кададжи и начать собирать осколки фарфора.



- Будь осторожен, Кададжи, ты босой и можешь пораниться.



Потом он вытер губкой лужицу пролитого молока и встал, не замечая, что порезался острым краем разбитой чашки. Все его мысли были о теперешнем состоянии младшего сильвера, а не о кусочках фарфора в его руках.



По-прежнему неподвижный, Кададжи не произнес ни слова, даже не возразил в ответ. Это обеспокоило Клауда, пусть мальчик и шокирован, не удивительно…

Но не до такой же степени, чтобы утратить свою извечную привычку пререкаться – всегда, во всем, со всеми… А в особенности с ним!..

Это никак не вязалось с привычками юного наглеца, с его упрямой натурой.



Кададжи резко оттолкнул Клауда, стоявшего у него на пути, и бегом покинул кухню. Молча. Три пары глаз с разным выражением уставились ему вслед. Тревога. Сожаление. Равнодушие.



- Рад снова видеть вас вместе, - прошептал Клауд.

- …

- Но как это воспримет Кададжи?

- Не беспокойся.

- …

- Он не кричал, не ругался… Он примет это, Йазу. Не беспокойся, он слишком дорожит тобой.

- Да, но…

- Винсент.

- …?

- На этот раз оставайтесь вместе. Иначе я действительно рассержусь, - Клауд слабо улыбнулся. Вы – отличная пара. А что касается Кададжи, я позабочусь о нем, не волнуйся, Йазу…



- Клауд…

- Хн?

- Спасибо.



Блондин пожал плечами и вышел.

Его не удивляло, что Йазу и Винсент снова вместе. Напротив, он был шокирован, когда они расстались… они не просто подходили друг другу, они были связаны – духовно. Казалось неправильным, что настолько близкие люди пытались разрушить свою связь. Нет ничего странного, что им это не удалось, и в первый же день приезда Йазу в Токио, чуть ли не в первый час его появления в доме, молодой человек оказался в объятиях своего любовника. Что же, не долго они выдержали друг без друга.

Йазу и Кададжи были очень красивыми братьями, и очень похожими… Но абсолютно противоположны по характерам.

Йазу умел признавать свои ошибки и умел их исправлять.



- Твой брат ведь придет в себя?

- Если Клауд здесь, то да.

- …

- Кададжи не глуп.

- Значит, он понял?

- Я не сказал, что все будет быстро…

- …

- Особенно если речь о Клауде… Не думаю, что это приходит ему в голову… пока что.

- Пока что?

- У Клауда красивое лицо, Кададжи не сможет вечно оставаться бесчувственным к своему покровителю, преданному ему телом и душой, все-таки он – мой брат!

- …



Ответом ему стал одобрительный смех, и сильные руки вновь крепко обвили его талию. Мгновение влюбленные смотрели друг другу в глаза, а потом их губы слились в жарком поцелуе, потеряв все целомудрие, которое у них еще оставалось.



…………………………………………………………………………



«Rain and teeeaaaars are the same… but in the sun… you must to play the game… lalala»

Эти пары кажутся вам маловероятными? (ха-ха-ха, к сожалению Кададжи, я серьезно собралась написать яойный флаффный фанфик - для вашего удовольствия и удовольствия ваших близких XD)

Вот так, хаааа – lol-!



Йазу: она делает все это исключительно из-за любви к нам.

Винсент: …

Автор: даааааааааааааааааа!

Винсент: …

Автор: о, Винсент, как ты? Только посмей сказать, что тебе не понравилось, что я решила не описывать массу весьма некатолических вещей, которые заставила вас пережить. Это лишь подразумевалось в тексте… Думаю, все всё и так поняли …

Винсент: это ты пока решила не описывать…

Автор: не искушай меня…

Винсент: это угроза?

Автор: нет, конечно, я не люблю писать лемон… больше всего на свете я люблю писать изящный флафф.

Кададжи: мааааамaaaaaaaaaaaa!

Автор: иди, мой сын, иди - утешь свою мать.

Винсент: по-моему, Кададжи старше тебя. Разве нет?

Автор: приласкай лучше Йазу, а меня ты утомляешь X3.

Винсент: ты могла бы меня об этом и не просить. Я и так собирался это сделать, хе-хе-хе…

Йазу *краснеет*

Автор: ха-ха-ха X3 *в отместку начинает тискать Кададжи*

Кададжи *задыхается*





Название фика: Шоколадный хлебец.

Фэндом: Final Fantasy VII: Advent Children.

Жанр: shounen ai, yaoi, romance, бред (?).

Пейринг: Клауд/ Кададжи.

Дисклеймер: Не мое, все принадлежит Square-Enix T_T.

Но я мщу и заставляю героев терпеть массу всего X3, ха-ха-ха!

Примечание: глава написана после большой чашки хлопьев Несквик. Да здравствуют хлопья Несквик, от которых становятся яойщицами.



Клауд: нет, ты уже была яойщицей до того, как попробовала эти хлопья.

Автор : ты уверен?

Клауд: абсолютно.

Автор: упс... XD

Клауд: у тебя это наследственное.

Автор: в таком случае, я тут ни при чем, пусть это вина Несквика или наследственности, но не моя, ха-ха-ха!

Клауд: …

Винсент: О НЕТ, ЭТО МОЯ РЕПЛИКА!



………………………………………………………………



Глава 3: «Чувственная стирка».



Клауд решительно направился к комнате Кададжи. Его крайне беспокоило, что юноша убежал, не сказав ни слова.

Что бы там ни говорил Кададжи, он не мог злиться на своего брата. Это всегда в глубине души умиляло Клауда, хотя он и не показывал того, ведь реакция младшего сильвера, когда кто-нибудь обнаруживал его слабости, была непредсказуемой. Легкая улыбка растянула губы Страйфа, и он постучал в запертую дверь.



- Кададжи?



Ответом ему было упрямое молчание, которое, однако, нисколько его не обескуражило. Он прекрасно понимал, что юноша потрясен, хотя не представлял, почему так сильно.



- Кададжи, это я, открой…



Его снова постигла неудача. На сей раз молчание установилось и по эту сторону двери. Мда… Все оказалось сложнее, чем он рассчитывал. Клауд подумал и решил, что нужно действовать по-другому, найти какой-нибудь повод, пусть даже самый идиотский, чтобы сильвер согласился впустить его или, по крайней мере, открыл дверь.

Все варианты были хороши… вернее, почти все. Например, идея выбить дверь. Выбить эту чертову дверь и обнять худенькое тело, наверняка съежившееся за нею.

О, нет… если он выбьет дверь, то скорее всего поранит Кададжи. Так что эту мысль пришлось отбросить.

Клауд вздохнул и снова постучал, придумывая себе оправдание.



- Кададжи, открой, дай мне твое белье постирать, хорошо? Я иду в прачечную.



Ответа не было и на этот раз, однако в комнате отчетливо послышалось движение и шелест шагов по паркету. Клауд поднял брови – его план сработал. Теперь ему необходимо быть быстрым, очень быстрым, если Кададжи вновь попытается избежать разговора.

Так и случилось.

Дверь открылась буквально на пару секунд (почти неуловимым движением матерчатая сумка с бельем оказалась выставлена, а лучше сказать - выброшена в коридор) и тут же стала закрываться. Но Клауд был настороже и вовремя метнулся вперед. Втиснув ногу в щель между косяком и дверью, он поморщился, когда Кададжи попытался, как он и предвидел, захлопнуть дверь, не заметив препятствия.



- Кададжи, если не хочешь сделать меня инвалидом, оставь эту дверь в покое.



Юноша ничего не ответил, но послушался. Старательно избегая взгляда блондина, он поспешно юркнул в комнату. Клауд вошел за ним следом, закрыв за собой многострадальную дверь.



- Кададжи…



Тот забрался на кровать, подтянул колени к подбородку и спрятал в них лицо. Видимо, это надо было расценивать как полное нежелание общаться. Как назло, Клауд был настроен весьма решительно. Иногда он умел быть ничуть не менее упрямым, чем его сереброволосое протеже. И сейчас был именно тот случай.



Движение матраса подсказало Кададжи, что Клауд сел рядом с ним, но у юноши не было никакого желания разговаривать, ни о чем и ни с кем, а в особенности с этим бесстрастным блондином, в присутствии которого он с некоторых пор чувствовал себя неловко.



- Кададжи…



Напрасный труд, при всей своей импульсивности сильвер мог хранить молчание часами – если действительно этого хотел. Но хотел ли он того сейчас? Или дело было лишь в растерянности? Или обиде? Или он просто желал настоять на своем?..



- Кададжи… - третья попытка.



Бог троицу любит, не так ли?

Юноша не дрогнул, продолжая сидеть, сжавшись в комок. Клауд беспомощно смотрел на тонкие плечи, лесенку выступающих позвонков, острые крылышки лопаток…



- Как ты? – попытался он еще раз.



Молчание было ему ответом, с одной стороны, достаточно красноречивым.



- Однако… ты ведь знал это... что Йазу был с Винсентом…



Должно быть, замечание попало в цель, так как Кададжи поднял лицо, по-прежнему не глядя в глаза собеседнику.



- Но… это не было так, - прошептал он, явно потерявшись в своих собственных размышлениях.



- А… а в чем разница?

- …

- …

- Тогда это было не всерьез… Это не имело значения.

- …



Теперь настала очередь Клауда растеряться, ему нужно было переосмыслить сказанное… Значит, если двое парней целуются ради забавы, это нормально? А если они любят друг друга, это уже не нормально?

Клауд едва удержался, чтобы не поднять глаза к небу. Он был более чем озадачен рассуждениями юноши. Тот по-прежнему удивлял его своим видением вещей. И, надо сказать, не в лучшую сторону.

Тем временем сильвер продолжил:



- Я мог бы переспать с тобой, если бы это не было серьезно. В смысле – просто, чтобы развлечься.

- …

- Но я не смог бы переспать с парнем, влюбленным в меня. Это ужасно!

- …



К счастью Клауд сидел, иначе он наверняка упал бы, услышав глупость, только что сказанную его обожаемым идиотом. Внезапно блондину отчаянно захотелось, чтобы его ударили, но не потому, что он был мазохистом, а чтобы убедиться, что он не спит. Если бы он хотел просто позабавиться, Кададжи переспал бы с ним! Невероятно… Вот что было поистине ужасно!..

Он вздохнул.

Выходит, то, что ему самому казалось нормальным, выглядело табу в глазах Кададжи. Клауд на секунду задумался, а в себе ли он? Неужели сильвер в самом деле так думал?! Не мог ли ему сейчас просто почудиться весь этот бред?.. Увы, надежды на это было очень мало. Он попытался успокоиться и привести нервы в порядок, прежде чем ответить.



- Я думаю… иначе, чем ты.



Клауд встал, он услышал достаточно и не желал услышать что-нибудь еще, что окончательно выбьет его из колеи.

В конце концов, он не был мазохистом.



- Не говори о том, чтобы переспать со мной на таких условиях! Это меня убивает! С людьми, которых не любят, не спят! – четко выговорил он, глядя прямо в побелевшее лицо юноши. Затем повернулся и вышел, хлопнув дверью.



Оказавшись в коридоре, Клауд с раздражением поднял сумку с бельем и направился к прачечной. Возможно, стирка немного успокоит его. А если нет, он просто разорвет на куски что-нибудь из одежды Кададжи. Это лучше, чем разорвать на куски его самого, что ему сейчас несказанно сильно хотелось сделать. Впрочем, молодой человек не верил, что сможет еще когда-либо причинить вред не только своему любимому мальчишке, но и самой ненужной из его шмоток…



На пути Клауда встал Зак, уставившийся на него с неподдельным изумлением. Блондин редко нервничал, но то, что творилось с ним сейчас… Он выглядел так, словно был на грани нервного срыва.



- Как дела? – осторожно спросил Зак.



Клауд попытался немного успокоиться и излишне сухо для правдоподобия буркнул:



- Отлично.



Зак оставил его в покое, если Клауд реагировал подобным образом, должно быть, причина серьезная. И пока он явно не хочет о ней разговаривать. Тогда лучше не приставать к нему с расспросами. Во всяком случае, какое-то время. Возможно, немаловажную роль в подобном решении играл тот факт, что брюнет шел к Сефироту и не собирался задерживаться. Вытряхнуть из друга правду и помочь ему он всегда успеет. К тому же Зак был на девяносто девять процентов уверен, что дело, как всегда, в Кададжи, личном счастье и проклятии Клауда Страйфа.



Блондин вошел в прачечную и начал вытаскивать белье из других сумок. Потом рассортировал его по цвету и принципу, что нужно стирать вручную, а что нет. Он запустил машину с первой порцией белья и только тогда заметил, что вся самая тонкая одежда принадлежит одному человеку. Болвану, в которого он был влюблен. Что же… а имеет ли это значение?



Он пожал плечами, достал таз, и принялся за дело. Слишком поглощенный своей работой, он не заметил силуэт, робко замерший в дверях.



- …Клауд… - это был едва слышный шепот, обращенный, казалось, неизвестно к кому.



Однако Клауд не был неизвестно кем, он был Клаудом – именно тем, кем голос и интересовался. Блондин замер, не собираясь оборачиваться, пока изумление и гнев не покинули его лица. Вместо этого он возобновил свои уже чисто механические движения, продолжая стирку.



- …Клауд… - почти взмолился голос, оборвав новое движение блондина.



Тот, наконец, соизволил обернуться, его взгляд был холоден.



Юноша сожалел о своих недавних словах, вырвавшихся, как это часто бывало с ним, под влиянием момента. Ему не нужно было говорить о своем сожалении и раскаянии, об этом ясно говорил весь его вид. Он так вцепился в дверной косяк, словно от этого зависела его жизнь.



- …



Но Клауд не мог простить его, не мог забыть. Конечно, зрелище, представшее сейчас его глазам, было для него невыносимым, но Кададжи сказал вещь, которую он не мог принять. Ни теперь, ни в будущем. Разумеется, если бы речь шла просто о его лучшем друге, не было бы никакой проблемы, но здесь все было иначе.



Он перевел взгляд на белье, которое стирал, и в третий раз принялся за дело. Однако через мгновение его занятие прервало робкое прикосновение нежных рук, и гибкое тело прижалось к нему сзади. Тонкие, прохладные пальцы нерешительно коснулись его груди, скользнули вниз к животу, легли на… Отчаянным усилием Клауд сдержал поток ругательств, уже готовый сорваться с языка. Глубоко вдохнув, он бросил ровным голосом:



- Кададжи, какого хрена ты делаешь?



Не сдержался. Он почти никогда не говорил грубо, тем более – с сильвером. Но прижимающееся к нему жаркое тело выводило его из равновесия и заставляло терять рассудок. Хотелось повернуться и надавать Кададжи пощечин, хотелось вышвырнуть его прочь – из прачечной и из своей жизни, хотелось схватить его в объятия и целовать, целовать, бесконечно целовать измученное личико, поцелуями стирая дорожки слез на бледных щеках…



- Я извиняюсь.



Клауд вздохнул и оттолкнул сильвера.

@темы: Жизненное, R, Любовь, Подарки, Фанфики, Чувства, Отношения

---

И ещё одно)

[Soldier Strife]

@темы: моё творчество

---

Моё недавнее творение)

[Soldier Strife]

@темы: моё творчество

---

[luna-cat]

Автор: Luna-cat

Фандом: FFVII: AC

Пайринг: Клауд/Кададж

Музыка: GavinGreenaway -Brothers (надеюсь, что не ошиблась)))

Размер клипа: 2.77 Мб(.wmv) По времени где-то минутка

Ссылка: http://stream.ifolder.ru/2152568

первый мой эксперимент))

---

[Кададж.]

@темы: рисунки

---

Штампуем дальше

[Клауд_Страйф]

Обещался поработать с золотом - как вам этот вариант?

@темы: вопросы, Приколы, Стёб

---

Фик...пвп :)

[тело2]

Если кто еще это не читалЪ, %) прошу:

Название: Любовь по правилам и без.

Автор: Li Takehiro

Бета: Tione Jade

Фандом: FFVII: АС

Жанр: PWP, humor.

Рейтинг: все же NC-17 >_<

Пейринг: Кададжи/Клауд

Дисклеймер: отказ от прав)

Размещение: да пожалуйста, только ставьте в известность автора.

Статус: Закончено.

Предупреждение: Вообще планировалось это как сайд-стори к It is always darkest before the dawn, но вполне воспринимается как отдельная пвп-ха.

Предупреждение, part 2 : может показаться злостным стебом. Но я над героями издеваться планов не имела.



…Недозволенность и заведомая неправильность всего происходящего скользила в каждом его движении, напоминая о предстоящем, тщательно продуманном злодеянии…



Светловолосый юноша крался по коридору, мягко ступая босыми ногами по полу, не совершая ни одного лишнего движения, совершенно беззвучно, как и было положено Солджерам или отдельным личностям, обитающим в Мидгаре. Клауд Страйф, а это был именно он, в светлых, едва держащихся на бедрах, то ли от недоедания, то ли как дань какой-то - пока еще малоизвестной в их кругах - моде, пижамных штанах и с обычным, присущим только ему, стильным шухером на голове медленно продвигался вперед.



…Тихий выдох набирающегося решимости молодого человека, стоящего перед входом в одну из комнат, громко называемую кабинетом в этой небольшой квартирке, и едва заметный звук от осторожного прикосновения руки к поверхности двери, от которого она приоткрылась, разливая мягкий голубоватый свет по темному коридору через образовавшуюся щель…



Клауд непроизвольно затаил дыхание, чувствуя, насколько близок провал всех его коварных планов, мучительно долго зревших у него в голове, в течение целого дня, одного из выходных, проведенного в блаженном ничегонеделанье и лениво-вдохновленном настроении. Стоило допустить лишь одну ошибку, неловко шевельнуться, и его не менее натренированный «противник» - даже, скорее, цель - будет в полной боевой готовности и осведомленности.



…Почти беззвучное соприкосновение взлохмаченной челки с косяком и… Гораздо более громкий звук от удара о все тот же косяк лба блондина…



Возмущенно воззрившись на представшую его взору картину из категории «не для слабонервных и беременных», он досадливо прикусил губу, пытаясь понять, полный это провал или все еще не совсем потерянно.



***

Перед глазами метались бесконечные символы, несущие в себе, без сомнения, какую-то информацию, но никак не желавшие складываться в нужную, систематизированную последовательность. Я уже достаточно устал, но, чувствуя, что упрямство берет верх над умоляющим о сне или хотя бы отдыхе организмом, упорно вглядываюсь в экран лэптопа, растерянно проводя рукой по все еще влажным после душа волосам.

Тут надо всего лишь отбросить ненужные факты - и полдела сделано, но…

- Черт, ладно, - пальцы быстро застучали по клавиатуре, мозг, которым я бесконечно горжусь и дорожу, усиленно взялся за обработку данных, когда…

Нечто теплое, лохматое и, как следствие, жизнерадостное набросилось на меня, крепко обнимая за шею, да что там обнимая, просто душа, банально и безжалостно!

- Клауд… - хрип, стон, ну или вопль, полузадушенный и отчаянный, это уже на любителя.

- Отгадал, - а в голосе все же проскальзывает тот мрачновато-меланхоличный тон, который столь присущ ему в разговоре, да и по жизни. Обычно, когда он совсем уходит в состояние задумчивой философии, я честно даю ему понять, насколько сильно в такие моменты он похож на глыбу фруктового льда в сломанном холодильнике – и слопать надо, и ангину подхватить можно…

- Что случилось, друг мой? Может, ты хотел сказать мне что-то важное, совершенно не ждущее и практически невозможное? – с угрозой в голосе интересуюсь, с сожалением глядя на экран. Вся моя сосредоточенность коту под хвост, настрой сбит и вообще…

- Кададжи, ты тут весь день провел, а мой проснувшийся эгоизм, знаешь ли, не забывает о себе напомнить! – в тихом голосе скользит улыбка, но кроме нее еще и недовольство. И правда, эгоизм у него откуда-то выполз.

- Клауд Страйф, - начинаю голосом Валентайна, зная, что после такого меня могут оставить в покое.

- Мне кажется, мы поменялись местами! Ты становишься каким-то… занудным, что ли.

- Ага, значит, ты признаешь за собой такое мелкое, но пакостное качество - как занудство? – невинно осведомляюсь, все еще сдерживая улыбку в ответ на его ворчание.

- Ну вот, - обреченным голосом и, могу поспорить, наверняка закатив глаза! – Ты стал придираться к словам! Что дальше? Начнешь брюзжать и…

- И ворчать, а для полноты образа обкромсаю себе волосы и выжгу их перекисью, получившееся не буду расчесывать и вообще… - рот мне почти нежно, но довольно уверенно закрыли ладонью, а на ухо ласково, ну, почти ласково, прошептали:

- Тебя не устраивает моя прическа? – нет, я ей, блин, горжусь! Хотя на самом деле все действительно далеко не так плохо, просто я иногда начинаю язвить, но зная, что он не расстроится…

- Ммнфф! Хмммф! – безапелляционно и с чувством.

- Ну так бы сразу и сказал, что ты от нее в восторге и просто завидуешь, - флегматично пробормотал он, все еще закрывая мне рот рукой и, очевидно, не горя желанием услышать мое мнение по этому поводу.

Но я его все равно выскажу. Ээ, ну, может, чуть позже…

Просто когда чувствуешь горячее дыхание за ухом и щекочущие прикосновения влажного языка, играющего с мочкой, трудно начать возражать или доказывать что-то. Нет, не невозможно, невозможного почти нет, а вот сталкиваясь с трудностями, не всегда хочется их преодолевать, тем более, если они такого характера…

И все же…

Быстро развернувшись в уже не столь удушающих объятиях, я, стоя на коленях на удобном крутящемся офисном кресле, опускаю обе руки на затылок Клауда, зарываясь пальцами в густые непослушные волосы, и притягиваю его к себе, начиная целовать, настойчиво и в то же время легко, проникая в его рот языком, лаская и играя, все еще не до конца понимая сам, что задумал на этот раз. Но не оставлять же просто так подобное возмутительное прекращение моей трудовой деятельности!

Поцелуй становится яростным, почти дерзким и неимоверно возбуждающим. Оторваться друг от друга уже нереально, и если это затевалось только как прелюдия к настоящему, здоровому сну… Что ж, затея не удалась.



***

…Напористость сильвера вылилась в быстрое освобождение его же от футболки и неловкое, сдавленное «ой», слетевшее с припухших губ голубоглазого Солджера, когда стул, гордо зовущийся офисным креслом, опрокинулся, подчиняясь общеизвестным законам физики, как только Страйф, откинув шмотку, оперся руками о спинку предмета мебели на колесиках.

Но на это вполне можно было и не обращать внимания – упавшее кресло увлекло за собой и целующихся, в итоге Клауд оказался «погребенным» под сереброволосым парнем и стулом, с которым, как могло показаться со стороны, тот ни в какую не желал расставаться…



Кое-как отпихнув ногой в сторону кресло, блондин вновь завладел губами недовольно фыркающего Кададжи, лежащего на нем и прижимающегося всем дрожащим от возбуждения телом.



***

Ласкающие прикосновения, как всегда, сводят с ума, но в то же время… Азарт, хотя это и что-то новое в эмоциях на такой момент. К чему бы он, когда настойчивые пальцы самого странного, самого невероятного, сложного в своей простоте Солджера и, по совместительству, самого любимого мне человека легко расправляются с ремнем на моих брюках, а сладко-тягучий поцелуй, который каждый из нас будто боится прервать, становится все глубже и горячее, заставляя все тело мелко дрожать в предвкушении удовольствия?!

Развивать теории относительно этого вопроса не хочется, мысли просто расползаются, это можно пустить на самотек, просто подчиняясь желаниям…

- Клауд… зачем… ты вообще приходил?.. – А оторваться от мягких губ пришлось, поэтому, судорожно втягивая воздух, смотрю прямо в искрящиеся небесно-голубые глаза и не тороплюсь помогать стягивающим с меня брюки рукам.

Вопрос, кажется, ставит его в тупик, он смотрит на меня затуманившимся взором, но все же отвечает:

- Я хотел тебя. Отвлечь, - вот так, с паузой, даже тут не теряет своего специфического чувства юмора. Чудесно…

- Чтобы я не стал копией тебя?.. Или… - Тут мне на ум пришла интересная мысль, навеянная его фразой об обмене ролями.

Сглотнув, и ставшими неловкими от неожиданно представшей перед моими глазами картины движениями стягиваю пижамные штаны со стонущего Клауда, разметавшегося подо мной.

Затопившее меня с головой чувство вседозволенности, блаженного ощущения желания удовольствия не дает сосредоточиться, поэтому, вновь почувствовав его руки на бедрах, пытающиеся избавить и меня от брюк, не сразу отстраняюсь, давая понять, что это пока в мои планы не входит.

Он не понимает, но доверяет… Доверие – это то, на чем все держится, и то, благодаря чему все иногда разрушается… Ведь в жизни полно таких противоречивостей…

Хриплые стоны и отсутствие ненужной болтовни, его руки на моих плечах, каждая мелочь имеет значение. Чуть коснувшись его губ невесомым поцелуем, спускаюсь ниже, целуя, нет, нежно кусая изогнутую шею тяжело дышащего Клауда, моего Клауда…

Стон, еще один, более громкий, когда я касаюсь языком твердого соска, шумный выдох при легком поцелуе чуть ниже пупка.

Да, ты правильно догадался о моих намереньях, ты всегда был очень сообразительным.

Улыбаясь своим мыслям, замираю, держа паузу, ощущая, как нетерпеливо вздрагивает его прекрасное тело.

Игра, игра чувств и эмоций, а по сути, игра всей нашей жизни…

Когда понимаю, что тянуть уже не стоит, прикасаюсь губами к полувозбужденной плоти, слыша тихий шепот. Мое имя. Удовольствие, сплошной поток… Я чувствую его… как себя.

Сжимая пальцами у основания, ласкаю языком, неторопливо, даже немного лениво, иногда отстраняясь, вызывая просящие стоны. Игра…

Неожиданно жадно забираю восставший орган целиком в рот, продолжая действовать языком…

Это не может продолжаться до бесконечности, как бы ни хотелось, а все более громкие стоны, и мои, и его, почти заглушают все вокруг, даже мысли.

Понимая, что до логичного завершения осталось совсем немного, отстраняюсь, медленно облизывая губы, к которым прикован пока еще осмысленный взгляд Клауда.

Возмущенный выдох, нетерпеливый стон… Все предусмотрено.

- А может, так?.. – медленно провожу ладонями по внутренним сторонам его бедер, вынуждая раздвинуть ноги, и легко надавливаю на напряженное отверстие, от чего по телу Клауда проходит сладкая судорога, он запрокидывает голову, цепляясь пальцами за длинный ворс ковра. – Расцениваю как согласие, - голос тоже немного дрожит, как и рука, тянущаяся за лубрикантом. Жар по всему телу, отдающийся в голову и заставляющий сердце биться в несколько раз быстрее, быстро проникает в сознание.

Пульс, неровное дыхание, негромкий вскрик от проникновения сразу трех, кажущихся ледяными от смазки, пальцев. Все словно в тумане, и только наслаждение остается таким ярким и четким, когда я, наконец, подхватив его под бедра, вхожу в горячее, узкое кольцо мышц, с трудом сдерживаясь, ощущая, как он вздрогнул, изогнувшись мне навстречу, плотно обхватывая внутри.

Медленно начав двигаться, наклоняюсь к нему, заглядывая в голубую пропасть широко открытых глаз, и одними губами произношу то, с чего надо было начать. Всего в трех словах может уместиться все твое настоящее и, возможно, будущее.

Нарастающий темп заставляет кусать губы от удовольствия, запоминать каждое мгновенье, каждый сантиметр покрытой бисеринками пота бледной кожи. Совершенство.

Время теряет смысл, близость кажется неимоверно завершенной на пике наслаждения, сотрясающего наши тела. Мы есть друг для друга, остальное не имеет сейчас никакого значения.



***

…Лежащий рядом на ковре парень с пшеничного цвета волосами восстанавливал дыхание, прижимая к себе любовника, собственнически обнимающего его за талию, и задумчиво глядя на его четкий профиль, чуть различимый в темноте комнаты.

Экран ноутбука давно погас, лишая помещение того обычного, едва заметно мерцающего освещения…



Вот так и удалось Клауду стащить ту плитку шоколада, что лежала в ящике письменного стола, о коей благополучно забыл сереброволосый юноша, никогда не узнавший об изначальной причине появления Страйфа в кабинете в тот занимательный, как выяснилось, выходной…

---

Косплэеры в пэйрингах

[Клауд_Страйф]

Для начала японский косплэй. Как всегда идеален и в нужной концентрации двусмысленности. Не помню уже, клали ли сюда именно эту фотку из серии этих косплэеров финалки:





Идём дальше. Американский косплэй, но чувственно то как... сразу видать - не игра, Клауд там Кададжев.





Обратите внимание, Кададжа уже наполовину раздели ) Шустрый Клауд!





И последнее. Блин, а ведь тоже реалистично вышло...

@темы: Друзья, Жизненное, Любовь, Чувства, Отношения

---

[Кададж.]

+ 1 косплей

@темы: рисунки

---

На тему: какими средставами укладки оба пользовались?

[Клауд_Страйф]

Неплохо вырежения лиц подошли

@темы: рисунки, PG, R, Любовь, Чувства, Отношения

---

[Кададж.]